Марк Рац

Дискуссия о шахидах начиналась 30.07.03 очень интересно. Одновременные с ней теракты в Багдаде и Иерусалиме сделали ее более, чем актуальной: по идее, она могла бы выплеснуться со страниц "Русского журнала" и породить мощный резонанс в мировых СМИ. Но ничего подобного пока не произошло. Ведущие политики по обыкновению «осудили» теракты, дискуссия в РЖ тихо сошла на нет, и в жизни нашей ничего не изменилось. Ну, прибавилось  еще полсотни невинно убиенных и сотня искалеченных. Что это, с политической или философской точки зрения? Подумаешь! В автомобильных катастрофах каждую минуту больше гибнет!

    И это еще раз убеждает меня в том, что публикация «амбициозной» идеи запрета «живых снарядов» была правильной. Но неслучайно ведь никто из участников дискуссии не откликнулся на мое предложение различать вопросы о сегодняшних действиях (если, конечно, мы хотим что-то изменить) и их интеллектуальном обеспечении. Хотя и инициаторы дискуссии не различают этих направлений мысли, они все же предложили некое действие. Пусть оно и не содержало в себе ничего принципиально нового (в сущности, они предложили легализовать и узаконить на международном уровне методы борьбы с терроризмом, практикуемые Израилем), но все же предлагалось хоть что-то сделать.

    Большинство участников дискуссии эту сторону вопроса просто проигнорировали. Идею запрета «живых снарядов» восприняли как очередной публицистический ход, раскритиковали, высказали при этом более или менее интересные соображения, что называется, "вокруг, да около» и … занялись своими делами. Один Егор Холмогоров глухо пообещал некую альтернативу, но и тот пока молчит. Для меня, как и для авторов этой инициативы (согласно разъяснению И. Розовского), на запрете ЖС свет клином не сошелся: меня устроило бы любая идея, не связанная с чрезмерными негативными последствиями и позволяющая в ближайшем будущем избавиться от терроризма и ЖС, в том числе. При этом меня как-то мало вдохновляет броский лозунг М. Ремизова, повторенный Ю. Солозобовым: "Нас нельзя терроризировать, нас можно только взорвать!" Думаю, что, поразмыслив, и Ремизов, и Солозобов  тоже предпочтут, обезопасить себя от взрывов.  Вопрос в том, как это сделать. Осуществить лозунг Ремизова можно усилием воли и перестройкой собственной ментальности, но как при этом избавиться от взрывов?  Разных предложений было много, но реализовать так ничего и не удается. Будет обидно, если богатая идеями дискуссия в РЖ в этом отношении тоже останется бесплодной.

    У меня никакого готового рецепта нет, но в отличие от уважаемых собеседников я не хочу прятать это неприятное обстоятельство за рассуждениями на другие темы. Давайте для начала признаем, что ничего конструктивного по заданной теме предложить не можем, а посему попытаемся сосредоточиться мыслью не на том, о чем можно интересно (плодотворно, приятно, эффектно – нужное подчеркнуть) поразмышлять вслух, а над поставленным вопросом, даже, если это не столь приятно и интересно. Между прочим, я здесь прямо противопоставляюсь авторам форума «Политика» РЖ (да, по-видимому, и всяких форумов вообще), чьи разговоры текут естественно, и утверждаю, что мысль движется только искусственно, волевым усилием, не обходя, а преодолевая препятствия вроде неудобных контртезисов оппонента.

    Михаил Азаров высказал очень важные – вообще – соображения о конвенциональности и комбинационном оружии, но что следует из них применительно к нашей теме? Попробуем разобраться. Естественно, что всякая конвенция живет до тех пор, пока устраивает тех, кто ее принял. Естественно, что возможность выхода из нее сдерживает участников от злоупотреблений ею. Естественно, что здесь возникает некоторое динамическое равновесие. Но сдерживать нарушителей можно и посредством принятия новой конвенции. При этом, естественно, возникнет новое равновесное состояние. Кажется, это стандартная юридическая техника: реализация  одной нормы обеспечивается второй. Но это не единственная возможность: видение ситуации, предложенное Азаровым, позволяет вспомнить и о других возможностях.

   Если обсуждать возможности права, то я напомнил бы, что идея запрета ЖС в этом смысле представляется мне как раз внеправовой. Ее суть состоит в том, чтобы, объявив шахидов и их пособников нелюдьми, средством, оружием, вывести их и их пособников за рамки правового поля, а тогда уж травить как вредных насекомых. (Прошлый раз я писал, почему эта идея кажется мне не реализуемой в обозримом будущем.) Но нет ли у нас иных возможностей? И здесь первое, что приходит на ум – прямая альтернатива: а исчерпаны ли правовые методы борьбы с этим явлением? Лучше бы, конечно, этот поворот темы обсуждать юристам, но, коли они молчат, позволительно высказаться и дилетанту: надеюсь, специалисты поправят.

    Я вижу проблему вовсе не в том, что с нарушителями конвенции предлагается бороться посредством принятия новой конвенции. На мой взгляд, во-первых, международное сообщество не слишком озабочено исполнением принятых норм; во-вторых, эти нормы отрывочны и не покрывают всего нуждающегося в правовой регламентации пространства; в-третьих, методологические основания действующей системы во многом устарели и требуют пересмотра. «Проявилась неизбежность применения силы вне процедур действующего международного права. Реально она и прежде проявлялась в отношении террористов. Это практиковал, например, Израиль, за что непрерывно получал "по шапке" и далеко не всегда правильно. Мы были вынуждены выходить за рамки права в связи с той же Чечней. И американцы делали то же неоднократно. Сегодня нет возможностей бороться с террористами в рамках международного права». (Г. Павловский, 2001).

    Поскольку пересмотр методологических основ действующей правовой системы – дело многих десятилетий и тема специального разговора (см. также здесь), – не менее актуального, кстати, чем наш теперешний, – я, сообразно сказанному,  предлагаю различать два направления возможного движения: реальное задействование существующих норм и принятие новых норм, не противоречащих существующей правовой системе в целом.

    Например, логично было бы доверить квалификацию террористов в этом качестве судам той страны, на территории которой происходят теракты, а конвенцию принять об обязательной выдаче террористов. Если действующие нормы международного права соответствуют этой схеме, то дело за малым: обеспечить ее реализацию всеми доступными средствами. Заметьте, что в этом случае не понадобилось бы искать неконвенциональное оружие в Ираке: для силовых действий (и не со стороны США, а со стороны Совета Безопасности ООН) хватило бы общеизвестного факта финансирования террористов Саддамом Хусейном. А, может быть, при наличии упомянутых норм и механизмов их реализации не было бы такого факта? Пока, однако, движения в эту сторону не видно. Напротив, у многих членов мирового сообщества (арабских и западноевропейских стран) сформировался по отношению к террористам своего рода синдром заложников (сопереживать им стали).

     Немаловажно и то обстоятельство, что все юридические нормы, в том числе и нормы международного права, все «стереотипы мышления»1. (а эта штука посильнее, чем «Фауст» Гете) ориентированы на классических политических субъектов. Но субъекты терроризма не таковы. Их лучше представлять как популятивные системы, организованные сетевым образом2. (Вот подлинная проблема для мысли!) Не случайно же ООН и НАТО оказались на периферии мировой политики. Не случайно поборники справедливости требуют от Израиля, США и России соблюдения судебной процедуры персонального наказания виновных.  При нынешнем состоянии нормативно-правовой базы это юридически бесспорно, но практически едва ли не бессмысленно. Пока будут ловить и судить виновных в совершении терактов прошлого, вырастет целое поколение реализующих террористическую политику в будущем.

     Второе возможное направление мысли – изменение политики. Все ли возможности здесь исчерпаны? Думаю, что далеко не все. Ведь политики – практики, в особенности находящиеся при власти, не могут позволить себе роскоши строить пространство мышления по поводу каждой возникающей перед ними проблемы: ни сил, ни времени на это не хватит, да и образование, как правило, не то. Вспоминается в связи с этим тоже давняя статья Ольги Брилевой, писавшей через неделю после 11.09.2001: «Гибкой тактике террора, богатому воображению террористов невозможно противопоставить некоторое количество раз и навсегда отработанных схем». Как говорит о политиках цитируемый Брилевой герой  Макбэйна, они подобны заводным игрушкам. «Пока все в порядке, они деловито снуют по своему раз и навсегда установленному кругу, но стоит положить у них на пути коробку от апельсинов – и  они, уткнувшись в нее, будут перебирать ногами на месте, пока не кончится завод». С другой стороны, люди, мыслящие, как правило, удовлетворяются «общими соображениями», которых политики просто не читают, и от которых до решения конкретных вопросов «дистанция огромного размера». Полагаю, что эту характеристику многим из нас стоило бы примерить к себе.

      В качестве примера сошлюсь на концепцию «культурной политики» П. Г. Щедровицкого и на собственную идею «политики развития». Вроде бы эти концепты сам бог велел задействовать, дабы вывести террористическую деятельность из системы воспроизводства, и даже общая схема для этого имеется3. Только вот чересчур общая...