Проблема Человека сегодня

МАТЕРИАЛЫ ДИСКУССИИ

Вера Данилова и Марк Рац обсуждают "Тезисы о проблеме Человека".
Обсуждение 5
10.02.05

Вера Данилова и Марк Рац обсуждают "Тезисы о Человеке"

Обсуждение 5

М.Р. Я готов говорить обо всем этом подробнее, но сейчас хочу обратить внимание на принципиально иной подход к проблеме человека. Внимательно читая (уже в последние годы) бахтинскую «Философию поступка», я понял, что наряду с теоретизмами (типа представленного) можно и нужно иметь в виду архитектонику я и другого. Мне кажется, что пусть и на смысловом уровне здесь фиксируется принципиально иной (иной по отношению ко всей научно-философской традиции) взгляд на человека, задаваемый оппозицией я и другого. Не знаю, пытался ли кто-нибудь после Бахтина развернуть этот намеченный им ход.

Может быть, полезным окажется соображение о том, что "меня" и "другого" следует мыслить на организационно-деятельностной (ОД) доске, а "человека (вообще)" - на объектно-онтологической (ОО).[1] При этом, однако, надо отвечать на вопрос о связи и взаимоотнесении «архитектоники» Бахтина с теоретическими представлениями о человеке. (В общем случае это вопрос о совместимости содержания ОО и ОД досок, который поставила в нашей переписке В.Л. Данилова). В случае с Человеком мы, вообще-то на ОД доске никого, кроме себя и другого, рисовать не имеем права: «морковки», которые мы рисуем обычно, обозначают, как известно, не людей, а позиции. Вопрос (осмысленный на ОО доске) о том, как мы мыслим человека, на ОД доске предстает в другой форме: как я мыслю самого себя, а заодно и другого? Так ли, например, и всегда ли я и другой равноправны, как это принято считать применительно к «людям вообще»? Всегда ли я готов повторить за Вольтером: «Мне ненавистны ваши взгляды, но я готов отдать жизнь за то, чтобы вы имели право их отстаивать»? Может быть, ответы на такого рода вопросы ситуативны? И не становятся ли они тогда поступками?

Таким образом, возможно, что не столько сама по себе «архитектоника» подлежит развертыванию, сколько ее контекст – «философия поступка». Об этом я думал и пришел к выводу, что последняя может трактоваться как философское введение в СМД-методологию, а та, в свою очередь, соответственно как реализация и развитие этой философии (уже в форме методологии). Это вообще, кажется, другая тема, но не исключено, что, прорабатывая ее, можно построить ответ и на вопрос о соотнесении двух основных антропологических представлений. Если участники обсуждения найдут указанный ход заслуживающим более подробного обсуждения, я готов представить соответствующий текст.

В.Д. Меня тоже интересует философия поступка (и «Философия поступка» Бахтина, и в принципе, поступок как философская идея). Не исключено, что те идеи и вопросы, которые мы сейчас относим к проблеме человека, надо было бы относить к проблеме поступка. Тогда все наши «хороводы» вокруг философской антропологии – это просто ошибка тематизации.

Но именно там, где Бахтин вводит идею архитектоники поступка, для меня много непонятного. Возникает ощущение «скрытой части айсберга», которая не позволяет, в частности, считать поступком любое взаимодействие, где я учитываю свое эмпирическое отличие (взглядов, интересов, возможностей…) от другого человека. Я с удовольствием познакомлюсь с любым обсуждением этой темы.

М.Р. Ваше утверждение мне тоже непонятно.

В.Д. Мне нужно додумать все это и перечитать Бахтина.

[1] Это момент важнейший, поэтому для неметодологов поясню. Имеется в виду одна из базовых методологических схем, называемая схемой ортогональной организации мышления и (равным образом) деятельности. Схема имеет вид двух ортогональных плоскостей, на каждую из которых проецируется полагаемый в пространство между ними жизненный мир. В одной проекции (на организационно-деятельностной доске – говорят методологи) мы видим действующих лиц, процессы и формы организации их мышления и деятельности, а в другой (на объектно-онтологической доске) – отчужденное от действующих лиц объективное содержание их мышления и деятельности. В нашем случае знания о человеке «вообще» кладется на онтологическую доску, а на оргдеятельностной доске мы «рисуем» самих себя, обсуждающих возможные формы организации мысли по поводу системы общения. (Все это легко представить себе, глядя в раскрытую на 90 градусов книгу.) Специфика данной схемы состоит в том, что она допускает и даже предполагает так называемое «оборачивание», когда содержание оргдеятельностной доски переносится на объектно-онтологическую доску и обратно. Последнее обстоятельство носит принципиальный характер: мы можем работать, например, как исследователи (изображая эту организацию своей работы на оргдеятельностной доске), а можем представлять исследование как особого рода объект (тогда оно попадет на онтологическую доску) и обсуждать его отличия, скажем, от проектирования.

М.Р. Ну, почему же ошибка? Мне кажется естественным, что по мере движения мысли, тематическое поле дифференцируется и расширяется.

В.Д. Так может его уже сужать пора, а не расширять? Чтобы не поддаться соблазну безответственных полетов в красивых отвлеченностях. Не знаю, как Вы, а я-то к этому достаточна склонна.

Отсюда Вы можете послать сообщение в дискуссию: