Оккупация не портит, но дает алиби

(оригинал: http://www.ynet.co.il/articles/0,7340,L-3408187,00.html)

Яков Хисдай

22 августа 1967 года Амос Оз опубликовал статью, в которой говорилось: «Даже самые жестокие завоеватели... почти везде и почти всегда «сидели на вулкане», пока их не изгоняли, не говоря уже о полной нравственной порче, неизбежной для всякого оккупанта... Даже если оккупация происходит за неимением выхода, все равно она портит».

Так родился лозунг «Оккупация портит», совмещавший в себе притязание на историческую истину и на пророческое предвидение будущего с заявлением о нравственной позиции; он побуждал десятки тысяч людей выходить на демонстрации, влиял на взгляды лидеров и подстегивал политические планы миротворчества и отступления.

Однако был ли этот лозунг правильным?

Начнем с исторической истины. Действительно ли оккупанты «почти везде и почти всегда сидели на вулкане»? Были империи, просуществовавшие сотни лет, и большую часть этого времени завоеванные народы мирились с оккупацией и пользовались миром и покоем под знаменами завоевателей.

Далее, если подробнее рассмотреть обстоятельства, в которых захватчиков «изгоняли», то окажется, что покоренные народы часто обретали свободу в результате разгрома их захватчиков внешними врагами. Например, большинство народов Восточной Европы, родины национализма, получили независимость только после того, как в Первой мировой войне западные державы победили Германию и Австрию.

Короче говоря, притязания этого лозунга на историческую истину неоправданны.

От исторического аспекта перейдем к нравственному. Честный подход не может ограничиться вопросом «Что происходит с оккупантом» – следует выяснить также, что несет оккупация покоренным народам: может быть, нравственный проигрыш захватчика перевешивается пользой, которую он им приносит. Например, Британия, долгие годы правившая Индией, принесла туда демократические ценности и власть закона и улучшила положение миллионов «неприкасаемых». Разве это не имеет значения с точки зрения нравственности? Если бы за годы нашей оккупации Иудеи, Самарии и Газы мы дали бы палестинцам такие порядки и такую культуру, как англичане индийцам, – вероятно, сегодня нам было бы намного проще говорить с ними и договариваться о компромиссах.

Но и само утверждение, что при длительной оккупации «для всякого оккупанта неизбежна полная нравственная порча», тоже требует доказательств. Вот, например, именно за время длительного существания Британской империи – в самой Англии существенно расширилось избирательное право, улучшились методы воспитания и управления, больше прав получили рабочие и женщины. Выходит, можно быть оккупантом и без «нравственной порчи»?

Есть и еще одно сомнение. В реальной жизни национальные права и права человека не всегда сочетаются, обретение независимости нередко сопровождается диктатурой. Разве власть Иди Амина в Уганде была более нравственной, чем власть британских оккупантов? И как выглядит наш уход из Газы в свете того, что творится там сегодня? Если уж говорить о нравственности, то нельзя забывать и об этой стороне.

* * *

Теперь можно перейти и к нашей оккупации 1967 года. Кого она испортила и в чем это выразилось?

Может быть, имелось в виду, что она испортила людей, непосредственно вовлеченных в процесс оккупации? Это значит, что солдаты боевых частей, стоящие на блок-постах или патрулирующие палестинские населенные пункты, после этого долгие годы несут в себе заряд отрицательных качеств и агрессии – в большей мере, чем их товарищи, не служившие на территориях. Разве есть какие-нибудь доказательства, что дело обстоит именно так?

Свидетельства активистов движения «Нарушить молчание» доказывают совсем не это. Не в оккупации проблема. Оккупация, как и война, может дать выход гневу и ненависти. А преградой этому выходу должны быть полученное в школе воспитание и армейская дисциплина. Если же школа и армейское командование плохо справляются со своими обязанностями, нужно направить обвинения по правильному адресу.

Но, возможно, утверждение о том, что «оккупация портит», относится не к конкретным людям, а к негативным тенденциям в обществе – таким, как уклонение от физического труда, автомобильные аварии, агрессия в школах, негодное руководство, распад общественной солидарности и другие явления, омрачающие нашу жизнь? Однако тот, кто утверждает, что все эти беды – результат оккупации, должен привести доказательства. Например, показать, что после 1967 года резко возросло количество автомобильных аварий или случаев рукоприкладства в школах, приняв, разумеется, в расчет все остальные факторы, которые могли способствовать этому росту – например, увеличение количества автомобилей или учеников.

Можно было бы ожидать, что за 40 лет существования лозунга, который завоевал сердца очень многих интеллектуалов, появятся исследования, которые докажут его правильность с цифрами и фактами. Но, видимо, этот лозунг был слишком убедительным и завораживающим для таких унизительных проверок.

Унизительных – потому что если последовательно рассмотреть негативные явления нашей жизни, то мы убедимся, что их корни лежат намного глубже оккупации. Бегство от физического труда – типичное явление для благополучного западного мира; в 1967 году в Израиле просто нашелся новый источник дешевой рабочей силы – палестинцы, а когда они начали взрываться, мы заменили их таиландцами. Общественная солидарность рушится в результате экономических процессов и правительственных решений. Негодное руководство связано с внутренним процессом вырождения политической элиты. Агрессивное варварство на дорогах и в школах связано с отсутствием сдержанности и вежливости в израильской культуре. Всё это действительно проявляется при оккупации, но оккупация не породила эти явления, а только отразила их как зеркало.

Мало того, некоторые факты дают основание для противоположных выводов. Например, в 1956 году, ДО оккупации, случилось самое позорное событие в израильской истории – расстрел невиновных в Кафр-Касеме. И реакция суда и общества была довольно равнодушной. А в 1982 году, после резни в Сабре и Шатиле, в обществе поднялся громкий крик протеста. Если так, то, может быть, оккупация, наоборот, обострила нравственную чувствительность многих израильтян?

Как же случилось, что большая часть общества, да еще и наиболее образованная, увлеклась столь сомнительным лозунгом и стала его повторять, не проверив?

И еще вопрос: почему такую реакцию вызвала только вторая оккупация, 1967 года? Ведь была и первая – в 1948-м, когда под израильской властью оказались целые районы, населенные палестинцами, и им пришлось до 1966 года жить под весьма суровой военной властью. Какая разница между двумя этими периодами? Почему вопрос о нравственности оккупации не поднимался раньше?

* * *

Ответ нужно искать в социальной и культурной плоскости. Во-первых, лозунг «оккупация портит» был вначале подхвачен очень немногими, его триумфальное шествие началось лишь после 1977 года – после победы правых на выборах. «Маарах» поплатился тогда за неудачи в Войне Судного дня, за казнокрадство, за склоки между руководителями. Но проигравшим это наказание казалось непонятным и незаслуженным. Они ведь построили это государство и столько лет успешно им руководили, почему же народ отдал власть мерзавцам из противоположного лагеря? Это был трудный вопрос, и вот тут-то им и подвернулся волшебный ключик – лозунг «оккупация портит». Просто оккупация испортила народ, сделала его более агрессивным и националистичным, вот потому «Ликуд» и сумел прийти к власти. А значит, и средство против этого очевидно: уйдем с территорий и вернемся в «золотой век» 50-х и 60-х годов, когда власть была справедливой. Подавляющее большинство образованных людей в Израиле относилось к этой социальной группе, и политический интерес перевесил их академическое и интеллектуальное критическое чутье.

Была и другая причина, еще более важная. С начала ХХ века в Эрец-Исраэль формировалась новая израильская культура. В ней были положительные основы, но также и немало слабостей и недостатков. Их поначалу компенсировал дух молодости, царивший в строящемся государстве. Но потом времена изменились, молодость прошла, физиономия государства делалась все более безобразной, и нужно было бороться со слабостями и недостатками, которые стали уже не на шутку угрожать стране. А руководящий слой израильского общества – дети отцов-основателей – были неспособны ни бороться с ними, ни сознаться в своих неудачах. И тогда у писателей и профессоров из этой группы нашлось прекрасное алиби. Как злая царица в сказке разбила зеркальце, не подтверждавшее, что она «всех милее», так и эти писатели и интеллектуалы нашли козла отпущения для всех своих разочарований и неудач: это всё оккупация виновата!

В последнее время для оккупации нашлось новое обвинение: специалисты объясняют, что ЦАХАЛ был плохо подготовлен к последней войне, так как был занят арестами и проверками на блок-постах.

В самом деле? Вот цитаты из отчета Комиссии Винограда:

О командовании Северного округа: «Не заметно, чтобы были планомерно усвоены уроки похищения солдат в 2000 году». Почему? Там уже семь лет нет оккупации!

О заседаниях в Генеральном штабе: «Культура обсуждения в Генштабе не способствовала творческому мозговому штурму». Где связь между оккупацией и культурой обсуждения?

У некоторых генералов ЦАХАЛа «сложилось представление, что эпоха войн прошла». Доктрина потерпела крах – в этом тоже оккупация виновата?

И еще того хуже: «Северная кампания... вызывает сомнение в способности ЦАХАЛа извлекать уроки из просчетов и аварий». Когда есть такая болезнь, никакой оккупации уже не нужно.

Зато это позволяет уклониться от выводов относительно состояния ЦАХАЛа и уровня некоторых его командующих.

* * *

За сорок лет оккупации мы набрали большой опыт. В том числе и опыт попыток от нее избавиться: Норвежские соглашения, уход из Южного Ливана, эвакуация Гуш-Катифа.

Результаты разочаровывают, вывод из них таков: нашим врагам недостаточно ни территорий, ни независимости, они хотят нашего уничтожения. Кроме того, сомнительно, способны ли палестинцы на цивилизованное управление своим государством. А раз так, то, вероятно, нам придется поневоле оставаться оккупантами. И лучше уж честно продумать и взвесить, что мы делали и что нужно делать.

Проблема начинается у нас и кончается на оккупированных территориях, а не наоборот. Близорукость наших лидеров, неэффективность наших учреждений, хамство и агрессивность проявились на территориях в двойном и в тройном размере. Наши порядки, наш суд, наше управление оказались безобразными и неэффективными. Вот что мы принесли им. И вот что мы получили взамен.

Не лучше ли вместо поисков алиби заняться ремонтом нашего собственного хозяйства: дисциплиной в армии, уровнем культуры и воспитания, образом жизни, руководством? Чтобы в будущем, когда перед палестинцами встанет выбор: наша оккупация или «Хамас» с «Аль-Каидой» – этот выбор был нелегким.

Перевод Рахель Торпусман